Палатник София
Моисеевна
(1927 г.)
 Фото: Софья Моисеевна Палатникова и Семён Мазус
26 июля 1941 года был оккупирован немецкими войсками поселок
Теплик, Винницкой области, в котором я проживала вместе м родителями и сестрой.
В первые
дни оккупации нас, евреев, заставили носить на рукаве белую повязку с нашивкой
звезды Давида. Свободно ходить по улицам не разрешалось, всех евреев посели на
двух улицах, прилегающих к ставку. Каждый день и в любое время приходили брать
нас на работу, заставляли выполнять разные грязные работы: мыть полы в помещениях, где ночевали немецкие
солдаты, стирать грязное солдатское белье, убирать после них Теплик туалеты и
т.д. Над нами издевались, не считая за людей.
Зимой нас,
евреев, гнали на дороги убирать снег, чтобы немецкий транспорт мог
передвигаться без препятствий.
Зима 1941-1942 годов была холодная и снежная. Нас охраняли
немецкие солдаты и украинские полицаи, которые издевались над нами как хотели,
били нагайками. И мы голодные, продрогшие от холода, трудились до темноты.
После работы нас гнали как скот, подгоняя нагайками, а среди нас были старики,
старухи, малолетние, 13-14 летние ребята.
Перед тем,
как отправить нас на работу, нам приказывали стать в круг и по круг быстро
бежать. Тех стариков, которые отставали, били нагайками, палками. Некоторые уже
не могли подняться с земли. Молодые тоже уходили с этого плаца избитыми, в
синяках и ссадинах.
В апреле
19942 года, всех трудоспособных в возрасте от 13 до 145 лет погрузили на
грузовые машины и вместе с евреями из села Соболёвка нашего района завезли в
концлагерь села Райгород, Винницкой области. Здесь мы работали в карьере, где
добывали камень для строительства дорог. В лагере со мной была моя старшая
сестра Таня.
После того,
как всех трудоспособных угнали в Райгород, 27 мая 1942 года фашисты и их
пособники расстреляли, спрятавшись в посадках деревьев.
Зимой
1941-1942 годов папу и еще несколько евреев взяли на работу разнорабочими в
гостиницу для немецких офицеров. С ними
работал украинский парень Мыкола, который рассказал отцу о том, что в Теплике
оставили в живых 40 специалистов (потрных, сапожников и др.) и что его искал
старший повар гостиницы Иоганн Кох, чтобы отец помогал ему в работе (папа по
специальности – забойщик скота). Он пришел к Иоганну Коху, его начальник по
фамилии
Швейзер, выдал отцу документ о том, что он работает гостинице
на разных работах. Немцы Кох и Швейзер хорошо относились к работающим у них
пяти евреям.
Мама
пряталась в посадках, в семьях оставленных специалистов, у добрых украинских
друзей. Потом папа переправил ее в Бершадское гетто, где жил его родственник,
приютивший маму.
Папа
остался в Теплике, так как я и моя сестра были в то время уже в Брацлавском
лагере, куда нас пригнали из Райгорода осенью 1942 года. Мы жили в
нечеловеческих условиях, голодные, раздетые, разутые, работая на строительстве
дорог, выполняя всякие тяжелые работы.
В 1943 году
я и моя сестра бежали в Бершадское гетто. Туда же после нас прибыл отец,
которому Иоганн Кох сказал, что ему надо уходить, ибо немецкие войска пр и отступлении
расстреливают всех евреев, в том числе и специалистов.
В
Бершадском гетто мы не работали, жили в ужасной темноте. В двух комнатах нас
было 14 человек.
В гетто
румынские евреи организовали детский дом для сирот. Мне и моей сестре выдавали по кусочку густой кукурузной мамалыги, которую мы делили на четыре части. Отец уже опух от
голода, и, когда уже не было никакой надежды выжить, к нашему счастью началось
быстрое отступление фашистских войск.
На рассвете
14 марта 1944 года нас освободила Советская Армия. Мы жили возле моста, который
накануне ночью был взорван отступавшими немцами, но пострадал только верхний
настил моста. С помощью населения буквально за два часа мост был восстановлен,
и по нему пошли наши войска.
Что
творилось возле моста в тот день – описать не возможно. Люди обнимали наших
солдат, целовали наших их, плакали от радости. Я и сейчас плачу, вспоминая тот
день освобождения. Начала писать воспоминания, не плакала, а когда вспомнила
день, когда нас освободили, заплакала. Вспомнила своих папу и маму, вышедших к
мосту встречать наших освободителей. Опухшие от голода, продрогшие от холода,
полуодетые, они вместе со всеми радовались свободе. Этого не забыть.
Через
несколько дней после освобождения мы ушли пешком домой, в Теплик. Наш дом немцы
снесли. Мы поселились в пустом, нежилом доме, который уцелел после расстрела
его жильцов. Соседи-украинцы дали нам дрова, чтобы натопить в доме. Украинские
друзья наших родителей принесли нам кто железную кровать, кто подушку, матрас,
набитый сеном, одеяло и др. Принесли нам также немного посуды, кто, что мог, и
мы начали понемногу приходить в себя.
Отец и
сестра сразу пошли на работу, меня приняли ученицей в государственный банк.
Было тяжело начинать все сначала, ведь война продолжалась еще более года. Но мы
были на свободе.
В своих воспоминаниях София Моисеевна не стала описывать все
ужасы оккупации: издевательства нацистов и украинских полицаев - это слишком тяжелы воспоминания для пожилой
женщины. Не рассказала так же о том, что уже после войны, в июне 1948 года её
как свидетеля вызвали в Ярославль, на судебный процесс, где судили одного из
палачей.
"Повестка Выдана гр. м. Текплик Тепликского района Винницкой области Палатник
Софии Моисеевне в том, что на основании распоряженя зам начальника УМГБ
по Винницкой области подполковника тов. Черняк необходимо выехать в
гор. Ярославль и явиться в УМГБ по Ярославской области (улица) Республиканская № 23. денег на проезд по жел. дороге до гор. Ярославль Тепликским РО МГБ не выдавалось. начальник Тепликского РО МГБ подполковник подпись /Ваколюк/ 
"Справка Свидетель Палатникова прибыла в Ярославль 4/VI-48 г, убыла 22/VI-48 г. Свидетелю оплачено: а) проезд в оба конца б) суточные по 26/VI-48 в) ночлег по 22/VI-48 22/VI-48 ВРИО нач. отделения УМГБ по Ярославльской области капитан Трепаленко (подпись) Источник: www.glorymuseum.ucoz.ru
| 
